И совсем не то Зазеркалье, да и Алиса тоже не та. И совсем не девочка, а взрослая женщина. Да не просто женщина, а мама.
Алиса была мамой одного милого, но очень болезненного мальчика. Антошка, конечно, не всегда был такой болезненный и слабенький. Он родился пухленьким младенцем с розовыми щечками. Это было очень радостное событие. Его мама, Алиса, была не только мамой, но и женой. Она была очень счастлива. Алиса смотрела на своего малыша с непередаваемым восторгом, как на самое большое сокровище в мире. Она с такой надеждой заглядывала в глаза близких ей людей, надеясь, что они разделят с ней её восторг, но вместо этого встречала растерянный взгляд мужа, который еще не осознал, что стал папой, ведь у него не было материнского инстинкта, другие всякие были, а этого не было. А еще были бабушки и дедушки, которые, конечно, очень радовались, но все время объясняли Алисе, как надо и не надо кормить, одевать, купать, держать. А Алиса думала, что она и сама все знает, ведь у неё давно включился тот самый инстинкт. Ей хотелось совсем не этого. И тогда она решила, что раз её никто не понимает, она будет радоваться сама. И Антошка только её малыш. Это сокровище принадлежит ей и никому больше.
– Это неправильно, ему неудобно так, — говорила она мужу, — не умеешь, так не лезь.
И он перестал лезть. Андрей был покладистым и спокойным. Он совершенно искренне верил, что лезть не надо, что Алиса действительно лучше знает, как надо. Но постепенно его интерес к Антошке угас, так и не успев родиться. Так они жили. Андрей ходил на работу, зарабатывал деньги. Там ему никто не говорил, что он все делает не так. Алиса заботилась о ребенке. Бабушек и дедушек она особо не жаловала и поэтому они тоже стали приходить не часто.
И Антошка был только её. Он улыбался только ей. Каждый, кто хотел взять его на руки, получал такую порцию рёва, что постепенно никто уже и не пытался.
– Он к чужим не идет, — говорила Алиса, не осознавая, что в категорию «чужие» входят Антошкин папа и бабушки с дедушками.
К концу первого года Алиса стала выдыхаться. Это совсем нелегко работать мамой, а уже 24 часа в сутки… Уставшая, не выспавшаяся и раздражительная она все время упрекала мужа, а он молчал. Может он и хотел помочь, но не знал, что именно и когда ему сделать. Ведь чтобы он не сделал, вместо благодарности Алиса выговаривала ему, что не так и не то, и почему не сделал раньше. И вообще, почему она должна ему говорить что делать, неужели сам не понимает. Конечно, Андрей не понимал. Он смотрел на Алису, пытаясь вспомнить, какая была та девушка, на которой он женился и куда она делась. Она была нежной, заботливой, веселой и ей нравилось, что он такой умный, образованный и спокойный. А теперь, его спокойный характер стал для Алисы самым главным раздражителем. А для Андрея, главным раздражителем стал детский плач. Он боялся себе в этом признаться, но Антошка был для него главным захватчиком. Этот орущий младенец отобрал у него любимую женщину, и видимо навсегда.
Празднование первого Антошкиного года прошло очень сдержанно. Обстановка в семье была напряженной. Родственники принесли подарки и поспешно разошлись, едва проглотив именинный пирог. Андрей и Алиса натянуто улыбались.
Вскоре Антошка заболел. Подхватил какой-то вирус. Встревоженная Алиса носилась еще пуще прежнего. А потом была ангина, а за ней бронхит и воспаление легких. Не успевал малыш выздороветь, как подхватывал что-то еще.
Слабый иммунитет, — говорили врачи в один голос, — нужен воздух, море и хорошее питание. Алиса долго не думала, взяла Антошку и уехала с ним к морю. А через два месяца они вернулись веселые и загоревшие.
Войдя в квартиру, Алисе показалось, что что-то изменилось, но она никак не могла уловить что именно. Но очень скоро открыв в спальне шкаф, поняла, что произошло. Там не было Андрея вещей. Совсем. Ничего. И в ванной тоже.
Алиса села на кровать. Она так растерялась, что какое-то просто время сидела не шевелясь. За то в голове ее мысли прыгали и вертелись так быстро, что кружилась голова. Она вспоминала, когда в последний раз говорила с мужем. Может три дня назад? Или неделю? О чем? Да ни о чем, так как всегда обычные «как дела». У него был какой-то другой голос, встревоженный что ли, она не очень помнила, а может, не обратила внимания.
Взяв себя в руки, Алиса занялась малышом. А вечером зашел Андрей.
— Так будет лучше для всех,- сказал он, и добавил,- о деньгах не беспокойся. И ушел.
Алисе хотелось плакать, но она не могла, слезы комом стояли в горле. – Самое время напиться,- подумалось ей, но этого она не умела.
Долго ворочаясь в постели, она размышляла о том, как теперь будет жить, будет ли это другая жизнь, и чем она будет отличаться от старой.
Так, не заметно для себя она уснула. А ночью ее разбудил странный звук. Алиса проснулась и прислушалась. Разбудивший ее шум, напоминал тарахтение старого кинопроектора. Алиса встала и пошла на звук. «Может соседи решили посмотреть старые пленки?»- мелькнуло у нее в голове, но балкон оказался закрыт, да и звук шел из коридора. Туда она и направилась.
В прихожей возле вешалки висело большое зеркало, а напротив стульчик, встроенный в маленькую этажерку для сумок и ключей. Алиса вышла в коридор – звук усилился. Она сама не знала, что ищет, но ей казалось, вот-вот найдет. Она открыла шкафчик для обуви, но там была только обувь. Свет она не включила, но и так было видно, что там нет ничего необычного. Алиса обшарила все полочки на этажерке и уселась на стульчик напротив зеркала, раздумывая над тем, где бы еще поискать.
Внезапно, зеркало озарила голубая вспышка и прежде, чем Алиса успела испугаться, в нем как в телевизоре стали появляться кадры, в которых Алиса увидела себя этим вечером, и Андрея, и то, как он уходил, и как она сидела в ступоре. Потом кадры понеслись так быстро, как будто кто-то невидимый управлял пультом и нажимал на перемотку вперед. Мелькали дни, месяцы, годы, но это было как немое кино, но в цвете.
Алиса смотрела, не отрываясь, затаив дыхание. Вот появились кадры, как она ведет Антошку в школу, такая гордая, а он несет огромный букет. «Какой он, все-таки, красивый мальчик!», подумала Алиса. Но кадры опять замелькали быстрее, она с трудом улавливала моменты. Вот Антошка подросток и они сорятся, он хлопает дверью и уходит. У Алисы все похолодело внутри, но на следующих кадрах он опять дома. Сидит за столом, готовится, наверное, к вступительным экзаменам. У Алисы отлегло, кадры снова замедлились и пошли с такой скоростью, что можно было разглядеть детали. Алиса видела, как она идет по улице мимо кафешек и магазинов. Она изменилась, это понятно, ведь столько лет прошло. И хотя одета она очень элегантно, что-что, а вкус у нее всегда был, все-таки, что-то Алису явно смущало при взгляде на себя в том, как ей показалось, далеком будущем. Она напряженно всматривалась в свою повзрослевшую версию, пытаясь понять, что не так. Вдруг Алиса в зеркале замерла на месте и метнулась за ближайший киоск. Выглядывая оттуда, ее взгляд устремился к одному из столиков в кафе напротив. Там сидел Андрей. Она сразу его узнала. И хоть годы берут свое, выглядел он очень даже хорошо, только солиднее, чем теперь. Он был не один. С ним рядом сидела милая женщина, чуть моложе Алисы (так ей показалось) и двое мальчишек. Одному на вид было лет десять, другому шесть или семь. Они ели мороженое, задиристо толкая друг друга локтями время от времени, а их мама смотрела, то на них, то на Андрея, который что-то увлеченно им рассказывал. Она держала Андрея за руку и все время улыбалась, а он был так горд и доволен, что гримаса боли застыла на лицах, у обеих Алис, и той, что сидела в прихожей, и той, что пряталась за киоском. Неожиданно кадры вновь замелькали все быстрее и быстрее. И вот уже совсем взрослый Антошка машет ей рукой и уходит. Не один, а с девушкой. «Довольно милая»,- решила про себя Алиса и слезы сначала закапали, а потом полились ручьем. Вот она ходит по пустой квартире одна. Слезы застилали глаза, и не было сил поднять руку, чтоб их вытереть. Она уже мало что могла разглядеть сквозь их пелену. Дальше послышались хлопки, как будто закончилась пленка, пару зеленых и голубых вспышек и в прихожей стало темно и совсем тихо. Алиса все еще сидела на стуле. Слезы уже не текли, а их следы, высыхая, неприятно стягивали щеки. Встав со стула, Алиса побрела в спальню. Она чувствовала себя измученной и разбитой. «Спать, мне надо поспать»,- думала она,- «ни на что другое у меня просто нет сил». Проходя мимо детской, она подошла к кроватке. Антошка мирно посапывал, Алиса еле сдержалась, чтоб не прижать его к себе. Почему то ей пришла в голову мысль о том, что надо будет записать Антошку на плаванье. «Завтра же схожу в бассейн»,- решила Алиса, ложась в кровать, и тут же заснула.
Утром она встала с четким намереньем все изменить. Алиса решила, что приготовит прекрасный ужин и пригласит мужа, ей многое нужно ему сказать. Возможно, все еще можно исправить. В голове сверлила предательская мысль о том, что может уже поздно и Андрей ушел не просто, а к конкретной женщине. Но единственно разумным было бы это проверить, а не гадать и Алиса решительно набрала номер свекрови.
-Здравствуйте!
— Здравствуй! Тебе Андрея? А он уже на работу ушел. У Алисы отлегло.
-Помогите мне, пожалуйста, я хочу приготовить для нас с Андреем ужин. Вы не могли бы сходить с Антошкой в парк погулять?
— Конечно! А когда? Сейчас? Я скоро буду.
Алиса быстро написала список продуктов, которые собиралась купить и стала одевать Антошку.
«Стоп! Самое главное! Я должна позвонить ему!- думала Алиса,- «а если он не захочет?» Пальцы задрожали, но она все же, нажала на иконку с его фотографией.
— Привет.
— Привет.
— Зайдешь домой сегодня вечером? Пожалуйста! Это важно (она слегка сделала ударение на «домой»).
— Хорошо в семь буду.
— Спасибо, хорошего дня.
Алиса услышала в его голосе удивление, и чтоб не было лишних вопросов, поспешно попрощалась. Осталось сделать последний звонок.
— Мамочка!
— Привет, как дела?
-Надеюсь, теперь будет очень хорошо,- и не вдаваясь в подробности, быстро добавила,- ты можешь, пожалуйста, вечером взять к себе Антошку на пару часиков, мы хотим поужинать вдвоем. Алиса решила, что расскажет маме подробности в другой раз.
— Я могу, конечно, только вот малыш, наверное, забыл нас совсем, будет плакать.
— Ничего, пусть привыкает. Спасибо, мамочка, я тебя люблю. И папе тоже передай!
Она чмокнула телефон и побежала наводить марафет.