— Поезд отправляется! Всех пассажиров просим пройти вагоны. Насте на мгновение показалось, что от состава исходит какое-то странное тепло и даже жар. Она растерянно озиралась по сторонам. Люди суетливо рассаживались по вагонам.
— Девушка проходите быстрее, он никого ждать не будет,- сердито окликнула ее проводница и показала пальцем на поезд.
Продолжая оглядываться по сторонам, Настя поднялась по ступенькам. Проходя по вагону, она вдруг поняла, что не показала проводнице билет. Растерянно продвигаясь вперед, она думала о том, что вообще не видела, чтобы кто-то из пассажиров держал в руках билет. У самой Насти билет точно был, и как только она увидела купе номер 5, то сразу же вспомнила, что на билете была цифра 5. Настя зашла в пустое купе, и усевшись у окна, сразу достала билет из кармана пальто. Она прочла солнечный экспресс, в строке дата вместо числа было слово «сегодня», а в строке время только слово «сейчас», дальше купе номер 5 место номер 1. Настя рассеянно крутила билет в руках. Солнечный экспресс отправляется через 5 минут, гнусаво вещал динамик.
День начался как обычно, дети, обмениваясь между собой «любезностями», ушли в школу, муж ушел на работу, предварительно чмокнув сидящую на кухне Настю в макушку, пробормотав что-то насчет того, что видимо, задержится на работе допоздна.
Настя совсем не хотелось думать о том, что означают все эти задержки на работе, но
мысли эти как черные тучи перед грозой, неумолимо надвигались, заполняя собой все пространство. Она уже полгода не могла найти работу. Обойдя все потенциальные места и оставив там свои данные, Настя уже давно перестала с надеждой бросаться к телефону. Она увязла в домашней работе, как муха в липкой субстанции. Настя понимала, что на одну зарплату они вряд ли протянут долго. И хоть Настин муж старался об этом не говорить, она винила себя в создавшемся положении. И от этого становилось еще более раздраженной и рассеянной. Настя давно перестала за собой следить и всё реже и реже задерживалась возле зеркала. В это утро, рассеянно передвигаясь по квартире, она остановилась напротив зеркала, пытаясь вспомнить, когда же видела свое отражение в последний раз, может вчера… или 2 дня назад. Она разглядывала в свое отражение и пыталась понять, кто эта женщина с бледным ничего не выражающим лицом, пустым взглядом в выцветшей, застиранной футболке. Зрелище абсолютно безрадостное. Но Настя это не почувствовала, безразличие накрыло ее как цунами, смыв всё на своём пути. Ее внешний вид соответствовал внутреннему состоянию, как никогда. Мысли разбегались, как тараканы в панике. И той единственной мыслью, что Настя успела ухватить, была мысль о том, что в доме нет хлеба, надо сходить в магазин. Медленно взяв в руки сумочку, которая всем своим потрепанным видом, демонстрировала, как прекрасно она соответствует своей владелице, Настя вышла из дома. Проходя по аллее вдоль дороги, она смотрела на проезжающие машины, людей, бегущих по своим делам, ей подумалось о том, что в целом мире никому до нее нет дела, да ей самой, пожалуй, до себя уже нет дела. И вот за такими горькими раздумьями Настя не заметила, как прошла слишком близко к какой-то маленькой старушке. Ее сумка застежкой зацепилась за сетку, в которой бабуля несла яблоки. Сетка упала, и яблоки покатились по аллее. Старушка всплеснула руками, Настя бросила собирать яблоки. Она усадила бабулю на скамейку, и пока та держала сетку, Настя собирала туда яблоки. Когда все содержимое было собрано, Настя устало плюхнулась на скамейку рядом со старушкой. Та ласково поблагодарила ее и вытащив из сетки яблоко, протянула его Насте.
Возьми яблочко детка. Настя взяла яблоко и как то не внятно пробормотала «спасибо». Старушка провела рукой по Настиной спине. По позвоночнику пошла горячая волна.
-«Плохо тебе детка?»
-«Плохо…»- эхом отозвалась Настя.
— Ты себя потеряла.
— Потеряла, — вторила ей Настя.
— Надо бы поехать, да поискать, детка.
— Да куда же мне ехать?
— А это от тебя зависит. На вот тебе билетик на поезд. Поезжай. Глядишь и отыщешь то, что потеряла.
Она сунула Насте в руку билет и исчезла прежде, чем та успела поднять глаза. Настя испуганно озиралась по сторонам, но старушка как сквозь землю провалилась. А дальше было все как в тумане. Какая-то неведомая сила привела Настю на вокзал. И теперь сидя в вагоне, и глядя в окно на уплывающий вокзал, она пыталась понять, куда же она едет. И в тот момент, когда паника уже начала ее накрывать, в дверях возник довольно упитанный мужчина.
— Еле успел,- задыхаясь, пробормотал он и плюхнулся на сиденье напротив Насти.
-Думал, все, не добегу… Надо худеть… тяжко…,- он кряхтел, охал и вытирал платком мокрую лысину.
Тут он вдруг вскочил, словно опомнившись, и слегка поклонившись, произнес: » Здравствуйте, Николай». Настя смутившись, назвала свое имя. Николай вернулся на место и посмотрел в окно.
— Значит, будем попутчиками.
Настя попыталась улыбнуться, но у нее вышла какая-то кривая ухмылка. Ее новый попутчик не обратил на это никакого внимания, и продолжил: «А вы тут впервые или как?»
— Впервые,- ответила Настя,- а вы?
— Ой, что вы, я частенько езжу. Я вам даже завидую, ну в какой-то степени, первые впечатления незабываемы, — сказал он, и многозначительно подняв кверху указательный палец, добавил, — А впрочем, все остальные тоже.
Настю, почему-то, ужасно интересовал один вопрос, поэтому набравшись смелости, она спросила у своего нового знакомого:
— А у вас билет есть?
Она и сама не знала, зачем ей это знать.
— Нет, что вы просиял Николай, — у меня давно уже проездной, но заметив, как округлились Настины глаза, поспешил добавить, — у проводницы всегда есть. Да вы не переживайте в первый раз всегда так. Настя не совсем поняла, как именно, но Николай был так добродушен и приветлив, что она потихоньку начала успокаиваться.
Попутчик Насте достался на редкость болтливый. Он ни на секунду не умолкал, и неизвестно, сколько бы еще это длилось, если бы в дверях не появилась та самая грозная проводница, которая сердито поторапливала Настю на перроне.
Это была довольно крупная тетенька с высокой прической. Она наклонилась в дверной проем так, что ее голова и необъятная грудь оказались внутри купе, а все остальное осталось в коридоре, и очень серьезно сказала: » Подъезжаем к первой станции. Остановка короткая, из вагонов не выходим».
— Да, да спасибо, — поспешил ответить Николай, глядя при этом на испуганную, Настю. Проводница ушла, она заглядывала в каждое купе, выполняя свою работу.
Настя и Николай, какое-то время, молча, смотрели в окно, каждый думал о своем.
Пейзаж за окном менялся, было заметно, что станция приближается. Показалась платформа. Поезд замедлил ход и начал останавливаться. И в тот момент, когда поезд остановился, напротив окна Настя увидела молодую пару с маленькой девочкой. Они стояли, смотрели друг на друга и о чем-то говорили, их руки гладили маленькую девочку, стоявшую между ними. Настя не могла, как следует разглядеть их лица, но то, как они стояли, говорили и смотрели друг на друга, вызывало у нее очень теплые чувства. Потом ее взгляд упал на маленькую девочку, лет трех. «А я ее где-то видела», подумала Настя: «И это красное платьице и плюшевый, желтый мишка… мамочка…», — мурашки побежали по всему телу. У Насти в альбоме была детская фотография, где она сидит на скамеечке во дворе в красном платьице с желтым мишкой. Она очень долго спала с ним в обнимку,
а потом долгие годы хранила, перевозя с квартиры на квартиру. «Где-то затерялся мой мишка, во время последнего переезда», — думала Настя. Она не отрываясь смотрела в окно. Сколько тепла и любви, какие молодые и счастливые мама и папа. Слезы текли по лицу, а в душе печаль и любовь исполняли замысловатый танец, извиваясь в таких пируэтах, что сердце заходилось, а дыханье замирало.
— Боже! О боже! Вы видели это? Ах! — голос Николая заставил Настю вспомнить, что она тут не одна. Настя посмотрела на него ошалевшим взглядом.
— Простите! Простите ради бога, — и, смутившись, продолжил — я всегда забываю, что мы с вами видим разные воспоминания. Эмоции выплескивались через край, он сиял, как рождественская елка, непрерывно ахал и ерзал на месте.
В коридоре послышался зычный голос проводницы: «Отправляемся!»
Поезд тронулся. Настя еще раз успела посмотреть на свое ожившее воспоминание, отчаянно стараясь запомнить все мелочи. Поезд набирал скорость. Какое-то время они ехали молча. Настя пыталась осознать увиденное, воспоминание то и дело возникало перед глазами, постепенно застывало, превращаясь в красивую фотографию. Николая распирало от желания поделиться впечатлениями, но видя по Настиному выражению лица, как ей непросто все пережить, сдерживал себя изо всех сил.
Он хорошо помнил, как еще совсем недавно сам пережил подобное потрясение, и как важно, когда рядом оказывается «правильный» попутчик, который понимает, когда нужно помолчать, а когда и словом подбодрить.
— Ничего, ничего вы привыкните, — он все-таки не утерпел и нарушил тишину через какое-то время, — обязательно привыкнете. Это важно! Это так помогает, а ведь еще не так давно, я и сам не представлял, что это так важно.
Настя молчала, а он и не ждал, что она ответит. Конечно он был очень эмоционален, но старался быть деликатным. Голос проводницы оторвал Настю от раздумий, и от воспоминания, которое она так бережно старалась сохранить.
— Стоим 15 минут, — громко оглашала проводница. Проходя мимо их купе, она повернула голову. И обдав обоих, многозначительным, взглядом сказала: «Рекомендую выйти проветриться».
Николай вскочил с места. – Идемте! Ну идемте же, нельзя упускать такую возможность. Он вышел в коридор и обернувшись, посмотрел на Настю, взглядом давая ей понять, что не собирается идти без нее.
Настя встала и пошла за ним. В коридоре было уже довольно много людей. Кое-кто из пассажиров нетерпеливо толпился у выхода, остальные прильнули к окнам. Настя стала у окна, Николай стоял рядом. Показался край платформы. За окном проплывали скамейки, грузчики с тележками и здание вокзала. Было довольно людно. Поезд остановился, пассажиры стали поспешно выходить из вагонов. Вышла и Настя.
– Стоим 15 минут, напомнила ей проводница, когда она спускалась по ступенькам. Настя брела по платформе, вглядываясь в лица людей. Она не знала куда идти и что искать.
— Привет! — услышала она знакомый голос. Она стала крутить головой во все стороны, пытаясь понять, кто ее позвал. И где-то ведь она слышала этот голос. – Я тут иди ко мне, — на скамейке сидела девочка лет восьми, глаза у нее были большие, с пушистыми ресницами, платьице в горох, две косички. У Насти подкосились ноги, и она практически рухнула на скамейку.
— Так вот какая я выросла… — задумчиво произнесла девочка. Она смерила Настю, оценивающим взглядом. А ничего, симпатичная, — сказала она, с одобрением, — Ну как поживаешь?
— Спасибо хорошо, — как то официально, ответила Настя. Она не знала, ни как себя вести, ни как разговаривать. Ей вообще с трудом соображалось. Она уже не сомневалась, что это она сама восьмилетняя, это ее косички и платье в горох пошила ей бабушка, но до конца поверить, в происходящее, было очень трудно.
— А я темноты боюсь, — сказала вдруг Настя маленькая, — а ты?
— Да нет вроде, — ответила Настя, но увидев выражение лица малышки, тут же добавила, — но иногда все же боюсь. Девочка облегченно вздохнула.
— А у тебя дети есть? А муж? — тревогой в голосе спросила малышка. И Настя, вдруг, поняла, совершенно интуитивно, зачем она здесь.
— Да двое прекрасных детей, мальчик и девочка, и муж, конечно.
Она принялась увлеченно, описывать свою жизнь, не совсем конечно так, как видела ее последние месяцы, а так как она себе и представила прямо здесь и сейчас. Девочка смотрела на нее с восхищением, это было так приятно, Настя и сама не заметила, как загорелись огнем любви и надежды ее, еще недавно, потухшие глаза.
Поезд дал предупреждающий гудок. Настя вздрогнула.
— Как уже?
— Да тебе пора. А мы еще встретимся?
«Не знаю», чуть было не сказала Настя, но вовремя спохватилась и сказала, — Конечно, я бы этого очень хотела.
— И я, — сказала малышка, и Насте так захотелось ее обнять. Она прижала к себе маленькую Настю и, зажмурив глаза, чмокнула ее в макушку.
Второй гудок заставил Настю встать.
— Давай беги, тебе нельзя опаздывать, — сказала малышка и махнула рукой.
Настя вскочила на подножку, проводница покачав головой, закрыла за ней дверь. Идя по коридору, Настя выглядывала в каждое окно, но всё что она увидела это мелькнувшее в толпе платье в горох.
Войдя в свое купе, она увидела, что Николай уже сидел на своем месте.
Ей было так легко и радостно, что она даже не сразу не заметила, как изменился ее попутчик. Через пару минут, когда поезд снова набирал ход Настя, наконец, оторвалась от своих мыслей и взглянула на Николая. Он был бледен, лицо его выражало глубокую печаль, ей даже показалось, что он плакал.
— Да, вот такие дела, — грустно сказал он, — и так значит, тоже бывает. Настя было неловко спрашивать, что бывает и как именно, но она всей душой сочувствовала этому милому человеку. Ей бы очень хотелось как-то его утешить, но она не знала как. А Николай и сам умел себя утешить, такой уж у него был веселый нрав. Он произнес еще пару, ничего не означающих для Насти, фраз и щеки его вновь порозовели, а взгляд стал просто задумчивым.
Не успели они перекинуться парой слов, как вновь послышался строгий голос, — Возвращаемся, вещи свои не забывать.
— Куда возвращаемся? — удивилась Настя.
— Домой, — ответил Николай, и добавил, — на сегодня план выполнен. Выходя на перрон, и проходя мимо проводницы, Николай тронул Настю за плечо. Обернувшись, она увидела, как он бешено вращает глазами, указывая взглядом на проводницу. И видя, что Настя не понимает, он яростно зашептал, — Проездной, просите проездной. И когда Настины глаза встретились глазами грозный тетеньки, она тихо, надеясь в глубине души, что та ее не расслышит, сказала, — Проездной можно?
Подведенная бровь проводницы удивлённо приподнялась, и со словами «ну-ну посмотрим», она извлекла из кармана синюю карточку и дала Насте. – Спасибо, — сказала Настя и вышла. Николай вышел следом.
Они остановились друг напротив друга.
— Ну, вот и все, — сказал Николай.
— Спасибо вам, — сказала Настя.
— И вам спасибо, — Николай слегка поклонился.
— До свидания.
— Удачи.
И каждый пошел в свою сторону.
Настя шла и думала о том, сколько же времени она провела в унынии и полном забвении самой себя. И еще о том, что теперь ее переполняют идеи, чем она может заняться, пока нет работы. Может пойти учиться или придумать себе новое занятие, а может даже открыть свое дело. Она думала о том, какая прекрасная у нее семья и наверняка они и поддержат. Проходя мимо салона красоты она увидела сквозь большую витрину, как там кипит работа. Девушки стригли, укладывали и весело щебетали между собой. Настя открыла кошелек. «На стрижку, пожалуй, хватит», — решила она и решительно распахнула двери салона.